Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Я понимаю…
– И ты не жалеешь, что так случилось? Что вынуждена остаться здесь?
Вот же упрямец: всё никак не поверит, что, если бы не моё желание вернуться, меня здесь не было бы.
– Хил… – проговорила я с укором. – Мне, конечно, понадобится несколько лет на то, чтобы привыкнуть совсем к этому миру. К этой жизни… Но, думаю, ты мне поможешь. Правда?
Йонкер улыбнулся, мягко поглаживая мою шею пальцами.
– Сделаю всё для этого.
Он подхватил меня на руки и понёс к постели. А я, не теряя времени зря, прижалась губами к его губам, раскрывая их языком – и мгновенно раскаляясь от обычного поцелуя. Когда он уложил меня на перину, я уже готова была принять его – немедленные реакции тела на собственного мужа меня порой пугали. Хилберт знал о силе моего желания и едва сдерживал свою. Чуть подрагивающими от нетерпения руками стащил с меня сорочку. Прошёлся вдоль тела жадным ртом, приятно тяжёлыми ладонями, не оставляя не обласканным, кажется, ни одного изгиба. И всё растворилось вместе с мыслями в голове, когда наконец взял меня. И я выдыхала его имя вместе со стонами, словно боялась, что замолчу – и всё это перестанет быть реальным. Наверное, это чувство будет преследовать меня ещё долго.
Совет собрался не слишком скоро. Как будто мужчины нарочно оттягивали миг встречи, зная, что на этот раз им нечего будет противопоставить Хилберту. Но они всё же съехались – и даже антреманн вернулся, хоть я и надеялась, что он не появится здесь в ближайшее время. А то и вовсе попытается скрыться. Но наглость, как говорится, второе счастье. Он, похоже, собирался гнуть свою линию и дальше, хоть и оказался в невыгодном положении теперь.
Как я ни уговаривала Хилберта разрешить мне присутствовать на Совете, он категорически запретил мне совать туда нос.
– Правила есть правила, Поли. – Он поправил только что застёгнутый пояс с оружием.
Показалось даже, что он и впрямь собирается кого-то на Совете порубить. Наверное, почти все, кто входил в него, заслуживали чего-то подобного.
– Я давно уже поняла, что многие ваши правила вам же во вред.
Но больше спорить не стала. Муж только коротко ткнулся губами мне в макушку, как ребёнка обиженного утешил – и ушёл. А я всё то время, что длился Совет, просидела в покоях как на иголках. Даже не могла ничем толком заниматься. И от того, чтобы вовсе сойти с ума в ожидании, меня спасла Дине.
Я не сразу услышала, что она постучала, а услышав – сама поспешила открыть дверь.
– Как вы? – Девушка улыбнулась.
Видно, прекрасно понимала моё состояние.
– Поганенько. – Я отошла, пропуская её внутрь. – Дожить бы до конца дня. Или хотя бы до окончания Совета.
Но йонкери не стала входить.
– Вы пережили столько всего. Уж это и подавно переживёте. Пойдемте, я хочу кое-что вам показать.
Она поманила меня взмахом руки – и я послушно пошла за ней, предвкушая какой-то сюрприз. Уж больно загадочный был вид у Дине. Она провела меня в свою мастерскую и остановилась у накрытого тканью холста. Я мельком осмотрелась – и увидела на мольберте в стороне всё же законченный портрет Маттейса – и тут же внутри всколыхнулась волна горького сожаления. Всё же жаль, что я не узнала его лучше. И при других обстоятельствах, конечно.
– Думаю подарить это Хилберту. Когда его возведут в ранг Главы, – вновь обратила на себя моё внимание йонкери и сжала руки перед собой, будто и правда волновалась, понравится ли мне.
Она слегка смущённым жестом сдёрнула ткань – и я ахнула, почувствовав, как глаза мгновенно защипало от слёз. Это был наш с Хилбертом портрет. Кто-то сказал бы, конечно, что на нём рядом с йонкером изображена Паулине – но я была уверена, что именно я. Мы были не в тёмных декорациях Волнпика, а в окружении огней праздника Начала зимы – в тот день, когда гостили у оудов. Неведомо каким образом Дине умудрилась запомнить и с удивительной точностью перенести на холст тот миг, когда мы с мужем танцевали. Кажется, написано было небрежными мазками, но так живо и чётко – до отражения костров в наших с ним глазах. До мельчайших складок на одежде и каждой чёрточки рук Хилберта, что лежали на моей талии.
Я всхлипнула тихо, пряча лицо в ладонях. Неведомо, почему меня так пробрало, но я разрыдалась – как будто только сейчас отпустила последний груз из души. Разжались последние тиски, что то и дело сжимали сердце. Я увидела нас с Хилом со стороны и осознала – ясно, словно от вспышки перед глазами, – что так всё и должно было случиться. Именно так, несмотря на то что жизнь моя в другом мире, оставленная за спиной, была пока несоразмерно длиннее, чем здесь. Как будто я жила только для того, чтобы однажды попасть сюда. И встретить моего мужа – какие бы обстоятельства к тому ни привели.
– Спасибо, – пробормотала я глухо, пытаясь унять непрошеные слёзы.
– Вам спасибо. Что появились в нашей жизни. – Дине мягко пожала моё плечо. – И что не ушли.
Служанка принесла нам ароматного волрейна, и мы с йонкери просидели ещё долго за неспешными разговорами до тех пор, пока за мной не пришёл Хилберт.
– А я было потерял тебя, Поли. – Он подмигнул сестре, как будто поблагодарил за то, что она не оставила меня одну – маяться в ожидании.
– Как всё прошло? – спросила я тут же, как мы вернулись в свои покои.
– Ожидаемо, – буркнул Хилберт. – Они не хотят верить мне, хоть и не могут возразить против моего права стать Главой. Они верят антреманну, который кормит их с руки. И они скажут то же самое королю.
– И что же теперь делать?
– Ехать в столицу. – Йонкер пожал плечами. – Дожидаться приглашения короля мне не с руки.
– Надеюсь, ты не думаешь, что и на этот раз сумеешь оставить меня одну?
* * *
Наверное, до того дня, как пришлось ехать в столицу Саллийского королевства для разбирательств в убийстве знатного аарда Тейна Мейера и многих его людей, я ни разу даже не задумывалась о том, хочу ли туда попасть. Хочу ли увидеть оплот всей королевской власти, её тяжести, которая не давала покоя антреманну Феддрику ван Стину. На протяжении многих лет он всё лелеял мечту отделить антрекен от королевства и, возможно, стать правителем нового. Но я уже давно поняла, что не всегда возврат к былому – особенно давно минувшему – это верный путь, которым обязательно нужно следовать.
Первый раз мы не бежали – от опасности, – не торопились непременно куда-то успеть. Нас ждали: перед отъездом от короля всё же пришло письмо с твёрдой, похожей больше на требование просьбой явиться пред его очи.
Мы оба не знали, что нас там ждёт: гнев правителя или милость. Осуждение или оправдание. С нами ехали все свидетели, которые могли бы подтвердить наши слова. И Эдит – готовая принять наказание, если такое будет. Но Хилберт не собирался отдавать её под чужой надзор. Она должна была теперь остаться в Ордене – так или иначе.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
